Отлично играть полным составом.
И вот когда важнее то, над чем мы смеемся при обсуждении, нежели правильный ответ.
Очень будет не хватать вот таких нас.
Очень вас люблю.

На перекрестке у ТЮЗа, под светофором, устроили прощальный хоровод. С грибами и варганами. А я была в роли елки, только вместо игрушек на мне висела сумка со слониками.

Зашла прощаться с кошками и улитками.
Оля напоила глотком надежды и кофеем. Так, чтобы на два месяца хватило.)
Из Оли получается отличная пальма. Я бы описала, но это надо видеть.))

Завтра уезжаю. Надо же.

Нет ничего хуже, чем стоять над скудной горкой вещей и размышлять "а что еще взять-то?.."
Два месяца. А привычка в поездках обходиться необходимым минимумом никуда не делась.

Ну я же девочка.
Возьму платье.
Два))

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Вечера на кафедре.
Обсуждаем аспирантуру и нынешний четвертый курс.
М.Ю.: ...да вообще, у всех хороших девочек мальчики за границей — и не мешают им заниматься наукой.
И тут вернувшаяся из Америки Надя понимающе кивает, а мы с Ю осознаем, насколько красиво нас опустили.

...а я так и не написала о том, как всего неделю и одну вечность назад я слушала Лелькины песни. Лелька сидела на лесенке, которая с культурологии на чердак — там теперь закуток, где с трех сторон стена, решетка и бумажные ленты. И как будто отдельное пространство, маленький мир, где живет Лелька, гитара и их песни. А где-то за шелестящей бумагой — люди, смех и тьма за окном.
Я знаю, они друзья — Лелька и ее песни. Она поет их так, что им нравится жить. И понимает. Именно так, как им хочется, чтобы их пели.
Песен всего две — одна из лицейских времен, где апрельский дождик и оркестр в парке, другая про нас сейчас, про зиму и дорогу от.
Обе — как целая жизнь.

Есть польза от современного искусства в формате биеннале.
Это когда в свежеоткрывшейся в "Уральском рабочем" кафешке не работает туалет, а единственная альтернатива, находящаяся в распоряжении местного персонала — псевдомузейное индустриальное пространство.
Там почему-то темно и безлюдно. И гораздо эффектнее смотрятся внезапные артобъекты. Сворачиваешь за угол, а там на тебя — мумие с рожей Брежнева.

В холле перед конференц-залом сегодня — не просто толпа, а толпень. Пройти можно только по узкому и крайне переменчивому ущелью, в котором мы нос к носу сталкиваемся с Замовым.
Благодаря толпени я знаю, что если Замову некуда деваться, он вполне себе вежливо здоровается. Первым.))

Тяжело быть политкорректным, говоря о Дарье Донцовой.
Потому что автоматически произносишь "литературные негры" — и натыкаешься на взгляд нелитературного.
Не приводить в качестве примера африканские племена, говоря о культурной антропологии, тоже тяжело.)

Татуировщик был пьян.))

В среду ночью на Вознесенке появился вот такой стрит-арт.
Чем осень не уличный художник?..

Нет предела моей наивности, конечно.
— Вот ужас-то, — говорю, садясь за парту между Глебом и Вадиком. — Эти маленькие экономисты могут объяснить, что такое семиотика культуры, но не знают, с каким библейским сюжетом связана "Троица", представляете?!
И тут по взглядам я внезапно понимаю, что это совершенно нецелевая для моего возмущения аудитория.
Представляете?))

...а если засесть в "Коммуникаторе" в проулочке рядом с комнатой, где денди, то прямо напротив окажется окно второго этажа Коляды. И там — то дама в розовом, идеально вписывающаяся в композицию, то ноги в тапочках — а человека нет, то зло и нервно курящий Ягодин.
А дядька, который готовит кофе, путает заказ, и вздыхает "Эх, старею!". Утешаю его тем, что мой однокурсник только что начал говорить о себе в женском роде — услышав тему магистерской "Садомазохизм в власти и властных отношениях".
Дядька подозрительно интересуется, что за факультет, и заметно успокаивается, услышав ответ.)

Нашла вырезанную из бумаги тыкву. С Хэллоуина не-помню-какого года, из досунцевских времен, когда мы с Вероникой сидели на печке у них в деревне, строили вересковый шалаш и пели "Домбайский вальс" и всякое другое бардовское в ночном лесу.
А потом было зимнее-зимнее утро, солнце светило сквозь покрытое узорами окно — я наклеила на него тыкворожицу, оставила Веронике письмо и уехала домой.

Очень хочется во Львов. И чтобы там лето. И ливни каждый день по расписанию.