Полпрактики всё, я живу странной жизнью, где меня носит, а главное - как, непонятно даже мне, я иду домой спать, а в результате мы полночи пьем и поем про грибы, кишки и тагил (и это все Рэда виновата!), и опять Ночь Сказок и Ночь Сплетен, и про Зилант, и про Питер, и про печаль и боль - только мы, черт возьми, можем так смеяться о грустном.
И конечно, мы очень злые. Только, вот проблема, альтруизм в нас неискореним.
И зачем мне писать в твиттер, если, придя домой, я читаю в нем цитаты из себя? И удивляюсь - а ведь правда, я действительно так сказала.
Контекст-контекст-контекст...
И своя дурь все не кончается и не кончается, и мы находим контекст где угодно, и Финик говорит мне "ты понимаешь, что последние 15 минут мы втупляем в кошку?"
Действительно, думаю я, зачем нам кошка?..
— Протвень.
— Противень!
— Давай подеремся!
— Ну хорошо, про-ти-вень.
— И что, мы не будем драться?..
— Не сегодня, дорогая, у меня голова болит.
И меньше чем сутки спустя я в пробке, и водитель решает ехать совсем в другую сторону, а я уже неприлично сильно опазываю, выскакиваю и бегу, бегу почти по проезжей части и наталкиваюсь на Диму. Он едет домой на велосипеде сквозь снег и ветер. "Давай подвезу" - говорит мне Дима, и я соглашаюсь, и вишу на нем обезьянкой, и за моей спиной его рюкзак с фотоаппаратом. И я думаю только о том, что если мы потеряем равновесие, главное - не упасть на спину.
А в оставленном интернетике мне пишет мой философский друг:
Ты невозможна. Но вероятна.
Пришедший в ночи Эрт пьет чай, угощает жевачкой со вкусом мохито и делится наполеоновскими планами.
Вообще, Эрт на кухне - это хорошо.
А потом мы с мамой сидим и пьянствуем, потому что надо же было так ухитриться и защемить себе мышцу на руке...
И я предлагаю топор, но двадцатилетнее вино - это, конечно, лучше любого топора. А тем более, трех.
И я хотела выспаться.)