Рысь! С Днем! Тебе - побольше интересных идей и прекрасных воплощений, хороших снимков (и дружественного фотоаппарата), увлекательных книжек, мандаринок, шабаша, странненького вообще и времени на всё) А мне - побольше тебя)
Читаю прекрасную книжку к коллоквиуму по идентичности, там внезапно про героя и автора, хотя на самом деле про социальную философию. Практически по ней досочиняю Концепцию постмодерна на фраевку, приплетая туда же Бычкова с его пост-культурой и отказом от Великого Другого, всяких любимых семиотиков, Платона и даже странненькую теорию взаимосвязи грехопадения и свободы человека как бы основанную на Книге Бытия.
...Поскольку эта ткань межчеловеческих связей с ее бесчисленными взаимно сталкивающимися намерениями и целями, дающими в ней о себе знать, всегда уже существовала прежде чем действие вообще тронулось с места, деятель практически никогда не может в чистоте осуществить цели, первоначально манившие его; но лишь поэтому - потому что действие сводится к вплетанию собственной нити в ткань, которую не сам ты создал, - оно может с такой же естественностью выстраивать истории, с какой изготовление производит вещи и предметы. Подлиннейший результат действия не осуществление преднамеченных планов и целей, но истории, первоначально им вовсе не имевшиеся в виду, получающиеся, когда люди преследуют определенные цели, и для самого действующего сперва представляющиеся, возможно, лишь второстепенным случайным сопровождением его дела. То, что в итоге остается от его действия в мире, это не порывы, приведшие его самого в движение, но истории, чьей причиной он оказался; только они в конечном счете могут запечатлеться в источниках и памятниках, стать зримыми в употребляемых предметах и художественных произведениях, остаться в памяти поколений, снова и снова пересказываться и опредмечиваться во всевозможных материалах. Сами эти истории в их живой действительности однако вовсе не "вещи" и должны сначала овеществиться, т.е. преобразиться прежде чем войти в предметный состав мира. Они повествуют не о вещах или предметах, и "герой", вокруг кого образуется история и о ком она сообщает, нам по существу ближе чем любые авторы знаменитейших и исторически влиятельнейших книг, если нам о них ничего не известно кроме этого произведения их рук. Хотя эти истории находятся таким образом в несравненно более интимном отношении к личности, являющейся одновременно героем истории и поводом для нее, они не произведения определенного автора. Никто не может "сформировать" свою жизнь или выстроить свою биографию, хотя каждый сам ее начал, включившись своим словом и поступком в человеческий мир. Так что хотя подлинной "продукцией" действия и речи являются истории, пригодные для рассказа, и хотя своими историческими чертами эта "продукция" обязана тому, что действуя и говоря люди раскрываются как лица и тем создают "героя", о котором поведет речь история, сама эта история как бы лишена своего автора. Кто-то ее начал, действуя ее разыграл и выстрадал, но никто ее не придумал.
Когда в аське всю ночь три человека, считая тебя, и все пишут интервью, и у всех дедлайн в 8 утра, но в 8 утра спать уходишь только ты - это странно и немного стыдно. А когда в десять тебе звонят, и ты садишься писать статью про пресс-конференцию, на которой тебя практически не было, - это странно и немного хочется убить прекрасную девушку, написавшую об этом коротенькую отписочку.
...А вчера я сказала Федотову, что МакДонах во многом похож на Геймана. И мне не понравилось, как у него загорелись глаза.))
Однажды, придя из школы домой, я шла по коридору в наши комнаты, задумчиво потряхивая дверным ключом, и вдруг от его позвякиванья и в такт ему стали появляться слова. Я вошла в комнату, легла на кровать, прямо в школьной форме (коричневое платье, черный фартук), и стала прислушиваться к словам, всплывающим изнутри, и стучать ключом, отбивая ритм по железным столбикам кровати, увенчанным стальными шарами.
И всю свою последующую жизнь я провела в этом состоянии — ожидания звенящих слов.
Сегодняшнее вечернее небо, по дороге из ТЮЗа в Камерный.
Сегодня был спектакль про Норд-Ост. Омского "Пятого театра". И я, наверное, не смогу про него внятно рассказать. Потому что про ту самую настоящую войну, и про то, что жить хочется всем. Даже шахидкам.
Среди критиков появилась традиция цитировать одного достаточно известного драматурга и по реакции слушателей определять "своих". Вот тут как минимум два человека опознают цитаты "Видно, не такая уж дыра Екатеринбург, если к нам даже французы приезжают!" и "Так мы же стареем. Становимся мягче. ...да! К старости я становлюсь, сука, мягче!"
Вообще, фестиваль - отличный способ увидеть своего завкафедрой. Ибо в универе это нереально, а тут и про Макдонаха поговорить можно, и про предстоящий зачет, и об интервью договориться.)
Страдаю по поводу неудавшейся фотографии, на которой Тихоновец бьет программкой сидящего на полу по-турецки Лоевского за то, что он пытается ее сфотографировать отобранной у мальчика-фотографа камерой.
Ну и да, чтобы завершить гештальт. То есть не завершить, а продолжить, конечно. Стих Даны Сидерос, который я читала страшным отсутствующим голосом на литературном вечере в "Армстронге и Элле", что было, в общем, концептуально. Стих, который совсем про нас. И про то, как сочиняются самые настоящие сказки.
У мастера в голове -- истории и мигрени, первые горят во вторых, закаляясь в горении. Он вынимает фабулу, раскаленную докрасна: получится пряжка, фибула или рыбацкая снасть.
Он никогда не знает заранее, не ждёт одобрения, просто сжимает клещи и даёт молотку упасть.
У мастера руки сильные и проворные. Ему не являются говорящие вороны, барочные пышные музы, завернутые в шелка, замужняя дама с мимозой, форнит с мешком порошка.
Он счетовод вообще-то, носит в портфеле счеты. Руки всегда в ожогах, безделками полон шкаф.
"Ну съешь олииивочку, не сдерживай себя!"; акция "покорми организатора", акция "почеши организатора", а еще побей и поцелуй; а еще акция "я не пью на Челконе"; переодевание в корпоративное; фраза с глубоким подтекстом "таскать столы"; призрак коммунизма и Сорбонны; сказанное хриплым шепотом в вс утром "Фооолкоо, пошли пить кофе!"; мультиигровое "Что же ты, Герасим, не сказал?"; потерянная черная метка; Волосы Вероники, которые совсем не Пояс Ориона, и всмыслеблять. И власть несбывшегося. И совершенно прекрасные люди.)
Челкон: Стеклянный дом такой Дом, Инолегион такой Инолегион... Чгкшечка получилась, невзирая ни на что, и получилась неплохо, ящитаю. Вообще, делать мероприятия на конах прекрасно уже потому, что осознание того, что больше ничего делать не надо, и можно просто отдохнуть, восхитительно и непередаваемо.
Про странное: то ли бром, то ли тот банальный факт, что не стоит трепаться полночи, сидя на пирсе, лишил меня голоса. До сих пор. Это пугает, так как обычно он возвращается. Хотя сейчас я говорю всем, что забыла голос в Челябинске. В конце концов то, что какая-то нужная часть меня осталась на Челконе - это совсем неплохо.
Про подарки: моя часть акции "подари струнный инструмент на этом Челконе" проведена успешно, адресат доволен, что крайне радует.) Футболочки про постмодерн тоже пришлись кстати)
Кажется, я не успела слишком многое, но так сложились звезды, те самые, что были в черной ночной воде.
А шапочка из фольги - отличная вешь и тренд челкона. Особенно, когда это правильная зилантовская тюбетейка. Диалог воскресенья, когда на базе уже почти никого. Сижу в шапочке. — Так здорово! — Что, правда помогает?.. — А ты попробуй! Я ощутила себя дилером. Ибо Миша, похоже, проникся.
Ну и эпичный бой на мыльных пузырях и терафлю стал достойным завершением Челкона. _________
В универе адовое расписание и всякое странное в связи с УрФУ. Как сказала Н.Б., "я материться не умею, поэтому научите!" Завтра начнется "Реальный театр", и как жить на нем без голоса, я не представляю. Как жить вообще - тоже.