Внезапно дома.
Пытаюсь разбирать завалы, привезенные из двух очень разных миров. Читаю Стругацких. Думаю про Крапивина.
Слушаю мамины рассказы про Зов Пармы и сплавы. Немного завидую.
Варю кофе — тот же, с душистым перцем, в той же турке. Только никто, кроме меня, не пьет его из фарфоровых чашечек.

Зато мы собрались в горы. И не в том проблема, чтобы на них залезть, а в том, чтобы до них доехать. Дороги за Челябинском — вообще нечто неведомое и непостижимое простым американским генетикам.
Но — горы-горы-горы. Глаза горят нехорошим огнем, если что, наша семья тут совершенно не при чем, они сами нарвались.)

Теперь я знаю, где в этом городе Дикий Запад. Там полуостров тупиков, и старый завод, и живут кубинские революционеры. Там женщины оборачиваются собаками, а заброшенные дома приманивают сталкеров на имена. И ходят туда, конечно, только трамваи.